В нашем случае это был автобус. Но сути это не меняет.
Когда так много позади
Всего, в особенности — горя,
Поддержки чьей-нибудь не жди,
Сядь в поезд, высадись у моря.
Оно обширнее. Оно
И глубже. Это превосходство —
Не слишком радостное. Но
Уж если чувствовать сиротство,
То лучше в тех местах, чей вид
Волнует, нежели язвит.
Иосиф Бродский
Это были адски трудные и страшные полтора года. Мы теряли силы, друзей, свободу передвижения, терпение и иногда даже надежду.
Нет, когда локдаун только начинался, у меня голова шла кругом от перспектив — я нагребла кучу курсов, муж уходил на работу на второй этаж, а я — в столовую. В результате время, некогда уходившее на дорогу на работу-учёбу и обратно, теперь тратилось на сон, на совместные прогулки с собакой, на общение, на игры, на чтение, хобби. Махровый интроверт, я наконец жила в комфортной, мягкой, тёплой и безопасной капсуле нашего уютного дома. Прям медовый месяц.
Но по мере того как недели складывались в месяцы, а месяцы сменяли друг друга, мрачная волна тревоги начала подбираться вплотную, а потом и захлёстывать с головой. Бюрократические сложности, неуверенность даже в ближайшем будущем, разделённость с близкими и жуткая, выматывающая беспомощность — эти зловонные мутные воды душили и лишали сил. Не было сил ни работать, ни учиться, ни писать, ни снимать. Хотелось в летаргию и проснуться, когда всё будет позади. Круг радиусом 2 км от дома, который потом расширили до 5, надолго стал нашим глобусом, нашей вселенной.
Нам очень повезло. С местом жительства, в первую очередь — на нашем глобусе оказалось достаточно мест для прогулок и исследования.
Наше комьюнити стало нам той страховочной сеткой, вплетясь в которую, мы и сами получили поддержку, и стали, смею надеяться, поддержкой другим. Спасибо интернету, мы всё же могли дотянуться до друзей и близких — голосом, словом, улыбками. Мне кажется, когда-нибудь пара сотен психологов и психиатров напишут не один десяток работ о том, как целые страны и города оказались лицом к лицу — и многие в полном одиночестве — с тяжелейшими психоэмоциональными проблемами. Я уверена, это не пройдёт бесследно. И всей планете предстоит выбираться из всеобщего ПТСР. Нам невероятно повезло, мы в лучшей в мире стране для этого. Здесь прекрасные люди.
И море.
Это вид на залив Рингабелла — Ringabella Bay — с дороги между двумя маленькими городками Фаунтинстаун (Fountainstown) и Миртлвилл (Myrtleville). Когда нам удлинили поводок до 20 км, а потом отстегнули его вовсе, в ближайшие же солнечные выходные мы рванули, наконец, к морю. Около 20 км от нашего дома — первые два из них пешком, а дальше на автобусе — и мы видим улыбающиеся лица встречающих нас друзей, серебрящуюся на солнце воду залива, обнажившийся в отлив роскошный огромный песчаный пляж и буквально захлёбываемся тугим, терпким, ярким ветром с моря.
Фаунтинстаун маленький, не сказать бы крохотный. Весь расположен на высоком крутом берегу над пляжем. Который — пляж, я имею в виду — гордо носит свой Синий Флаг.
Само название это англицизированная (есть такое слово вообще?) версия ирландского. Ирландское название города Baile Mhóinteán (произносится примерно как Бале Ваунтан) можно перевести примерно как Город Вересковой пустоши. И вот это Ваунтан и переросло в Fountain. Такое вот искажение ирландских названий и допиливание их до англо-звучных это дело в местной топонимике типичное. Ну, а радикально инопланетные правила чтения в ирландском приводят к тому, что результирующее название зачастую вообще ничего общего с оригиналом не имеет.
В 15−16 веках землями здесь владела норманская семья Рош (Roche), которые построили небольшой фермерский дом на некотором удалении от берега. В 17 веке и земли, и дом перешли в собственность семьи Ходдер (Hodder) из графства Дорсет в Англии. Они расширили и достроили фермерский дом в 1699 году, сохранив неизменной старую часть. И до сегодняшнего дня этот дом принадлежит им, они в нём живут.
Кстати, первый в Ирландии клуб для игроков в pitch and putt — разновидность гольфа — был открыт именно здесь в 1936 году.
За более чем год это был первый наш нормальный дружеский визит и дальняя прогулка. Как и положено по правилам, мы разместились снаружи, а не в доме. Обмен новостями за чашкой чая с вкусностями, фотосессия для Оззи — невероятно игривой, умной и контактной собаки наших друзей — и мы отправляемся гулять по берегу. Если б приехали раньше, застали б отлив в его самой экстремальной точке, но и без того удалось прогуляться по сморщенному, как руки прачки, песчаному дну моря.
Это место, где в море впадает река, по которой в 1700-е и 1800-е годы на пять километров вверх по течению ходили суда с песком и «морским» (битумным) углем. Обратно шли суда с рудой, добытой в местных шахтах. Сейчас ещё кое-где можно наткнуться на торчащие из песка причальные брёвна, врытые в дно.
Кажется, весь город вышел на берег. Так непривычно и радостно было гулять, дышать свежим, солнечным воздухом, наблюдать за людьми, собаками и детьми. Собаки, кстати, всех пород и размеров. Я люблю их снимать, если помните. И это было такое давно забытое удовольствие — снова ловить моменты и ракурсы.
Оззи весело носился за мячиком, взрывая песок лапами и поднимая в воздух фонтанчики брызг. Единственное, о чём я жалела, так это о том, что наш Василий остался ждать нас дома — в общественном транспорте собак у нас возить нельзя, а машины у нас по-прежнему пока нет.
Неожиданно я наткнулась на заросли Азиатской розы или Розы ругоза — давным-давно она сюда была привезена, а теперь её ароматные кущи расползаются, заполняя всё большие площади. Мне очень хотелось бы её развести у себя, но я всё не решаюсь — вид инвазивный и довольно агрессивный, а мне хотелось бы больше аутентичных растений. Но как же она хороша! А запах… Если кто-то из вас помнит, что такое масло «Болгарская роза», так вот это оно.
Мы пошли пешком в соседний городок Миртлвилл. Дорога бежит вдоль моря и с неё открываются совершенно роскошные виды.
Меня всё время спрашивают, купаются ли тут в море. Вопрос отличный, потому что море у нас, и правда, холодное. Но в таких вот бухточках летом в солнечные дни вода всё же успевает прогреться до вполне сносных температур. Так что да, купаются! И в гидрокостюмах, и даже без.
Было очень жарко, признаться. Даже на берегу, где свежий ветерок с моря сдувает раскалённый воздух, густо настоянный на ароматах трав и цветов. Мы сдуру отказались от солнцезащитного крема, понадеявшись, что дойдём до автобуса быстро. Но куда там! Уходить с берега не хотелось, мы часто и надолго останавливались, слушая рокочущий шум прибоя, крики чаек. Истошная синева неба, бирюза воды, тугой, упругий ветер — ну кто в здравом уме сможет оторваться. Я даже что-то типа фата-морганы поймала.
Миртлвилл, кстати, оказался этаким типичным курортным городком в своей околопляжной части. Вереница припаркованных машин вдоль дороги, круто взлетающей от пляжа в гору. Дети с надувными игрушками и кругами. Лето, долгожданое лето 🙂
Надпись на стене гласит «Мне не нужны вдохновляющие цитаты. Мне нужно пиво.»
Признаться честно, я порядком отвыкла от такой жары. Остановка нашего автобуса была на самом верху холма, на выезде из города. И ползти в гору с каждым метром становилось всё труднее и труднее. Каждый шаг если и не был полноценным подвигом, то был к этому невероятно близок. К тому же, от моря мы удалялись, и несмотря на вечернее время, стоявшее высоко солнце пекло адски. Но на поснимать роскошную кампанулу и совершенно инопланетные лиловые свечки Синяка Соснового, облепленные пчёлами, силы у меня всё же нашлись.
Вот он, синяк. Выше меня ростом, между прочим.
Сгорели мы, конечно, знатно. Облезли качественно, в несколько слоёв. Но день получился совершенно незабываемым. Василий был молодец, справился, хоть и явно отвык оставаться на весь день один.
Он ещё не знал, что буквально через пару недель мы кинем его опять одного на весь день, чтоб снова удрать к морю. И в тот — второй — раз мы подготовились, кремом намазались. Так что приключение, которое мы себе устроили, вышло совершенно головокружительным. В следующий раз расскажу и покажу подробности, так что не уходите далеко.