Это, между прочим, поговорка. Народная. А не признание или приступ самоедства и самокритики, как можно было бы подумать.
Если заглянуть в википедию, то о Татьянином дне можно в том числе и это прочитать. И то, что сегодня — 25 января — принято было печь большой каравай. И что если сегодня день снежный — значит лето будет дождливым. А еще этот день называли «Бабий кут» или «Солныш».
Бабий кут — это «бабий угол», место у русской печи, где стояла всякая домашняя утварь. Вот же слово какое неприятное «утварь». «У-у! Тварь!» А на самом деле речь о ковшах, мисках, подойниках и прочих хозяйственных штуках для хозяйственных тётенек. И если тётеньку угораздило родиться Татьяной, то положено ей было быть ума недюжинного и острого, невероятно хозяйственной, рачительной, разумной и умелой.
И так сплелось религиозное и светское в этот день — день почитания святой Татианы Римской с днём, когда Елизавета Петровна подписала указ об открытии Московского университета, что и стало днем рождения студенчества. Так что все прочие именины как-то проходят незамеченными, а именины Татьян — с помпой и оглашением на весь белый свет.
Когда меня еще почти не было, мама хотела назвать меня Машей. А бабушка — Алёной. Не Еленой. А именно Алёной. И всю жизнь в минуты нежности и любви я была маминой Маняшей или бабушкиной Алёнушкой. А в минуты игривого настроения у мамы — Маруськой. И, видимо, выбирая между переругаться и дать мне двойное имя (жуть, какая была бы прелесть — Алёна-Мария), приняли поистине соломоново решение. Итак, она (то есть я) зовусь Татьяна. И когда вскрывалась очередная моя офигительная лажа (а родившись Татьяной, как вы помните, я не способна была лажать по мелочи) — я была ТАТЬЯНОЙ! Именно так — с громовыми раскатами и многократным басовитым эхом, от которого веяло могильным холодом застенков, отнимались ноги и тысячи иголочек впивались в моментально ставшие ледяными пальцы.
Так что я не могу сказать, что люблю свое имя. Я с ним живу. Но мне очень нравится думать, что именно благодаря ему в моей жизни есть постоянный спутник — большой, умный, сильный и быстрый Ангел Х., который всегда за меня. Ну, а заодно и за моих близких. И вообще он филантроп — друзьям тоже перепадает. А еще он за мир во всем мире, он мудр и добр. Поэтому мир вокруг он регулярно причесывает и окучивает, чтобы мне (конечно, мне, а вы как думали — он же мой персональный Ангел Х.) жилось в нем хорошо. Да хотя бы просто жилось.
А еще сегодня день рождения моего папы. Вы не подумайте — инициатива назвать меня Татьяной исходила не от него. В редчайшие минуты его теплого со мной общения я была… гм, забавно — я, получается, была папиной. Учитывая, что папу звали Анатолием. Анатольевной я была. И это звучало именно так — с характерной многозначительной паузой в конце. Это были редкие минуты общения — у папы специфическая была работа. Учитель. Так что разговаривать еще и дома, да снова с подростком — сил у него не оставалось. Он в молодости мастерски шил рубашки с фильдеперсовыми длинноязыкими воротниками; умел варить офигенский борщ; бегло говорил по-французски, преподавал математику на этом, неродном для себя, языке. Он читал про себя маленькие толстенькие книжки французских анекдотов, давясь смехом, багровея и сотрясаясь всем своим немаленьким телом. Он был заядлый рыбак, мастерил снасти и умел ловить раков руками. А еще он умел одним тяжелым мрачным взглядом пробуждать во мне невиданные математические способности и ясность мышления.
А еще сегодня день рождения Высоцкого. Которого в нашей семье очень любили всегда и любят в моей семье теперь. Его песни прочно проросли цитатами в нашу речь, мы часто слушали его записи, некоторые песни знает уже мой сын.
А еще вчера была годовщина свадьбы моих родителей. Что в моей судьбе сыграло совсем не последнюю роль. Родители были правильными — не будь свадьбы, до моего зачатия даже мысли бы не дошли, не то что дело. Они были удивительной парой. Папа под два метра ростом, сдержанный с огромными ладонями и крупными ступнями. И моя миниатюрная мама с махонькими ручками и крохотными ножками, великолепной белозубой улыбкой, искристыми серыми глазами и густыми черными волосами. На свадьбе ее голову под короткой фатой венчала высоченная корона из волос. А кольцо, которое папа ей тогда надел на палец, она не снимала почти никогда. Она не выходила без него из дома и могла вернуться с пол-дороги, если вдруг забывала его на полочке.
И еще вчера был день рождения нашего кота. Я не то чтоб специально это запоминала, но дата его рождения послужила поводом использовать это несчастное животное в качестве подарка мне на именины. Он с нами уже 14 лет. Он занудная старая сволочь, если честно. Но я его помню маленьким кривоногим, страшненьким котенком, ковыляющим за мной по дому хозяев своей мамаши. Краше он не стал, конечно, но успел вырасти, заматереть, а потом и начать стареть, седеть и брюзжать. Он ворчливый, у него бессонница, он очень натурально косит под склеротика и мастерски играет заглавную роль в сценке «голодная смерть заброшеной сиротки». Он знает команду «место», правда уже давно считает себя вправе бурчать на меня, идя на него. Он преданней любой собаки ждет нас из отпуска, он загоняет нас по кроватям по вечерам. В ответ на «Ах ты-ы-ы, парази-и-и-ит!», он до сих пор мгновенно выпучивает глаза и группируется, готовый сорваться и удрать. Хотя нет, вру. Теперь это выглядит как полный собственного достоинства мееееедленный поворот головы в сторону проистекания звука, навостренные уши и ленивый мяв. И только распахнувшиеся мгновенно зрачки дают понять, что поджилки-то того — дрожа-а-а-ат.
А сегодня много хороших людей сказали мне кучу добрых слов, пожелали такую кучу хороших вещей, что если сбудется хотя бы часть, я стану уникальнейшим на земле человеком с абсолютным здоровьем и тотальной беззаботностью. Так что хороший день и спасибо родителям, что я все-таки Татьяна.
С праздником всех, у кого сегодня праздник!