Сегодня тяпница, за окном весна и солнце, и я решила, что самое время написать небольшой пост. После такого длительного перерыва я вряд ли разрожусь путным большим, так что будем продвигаться мелкими шажочками*. Разбавлять текст буду кадрами, снятыми за последние пару лет в разных местах в Ирландии. Надеюсь, вам будет интересно.
*Кстати, в английском для этого есть выражение «baby steps» — «детские шажки». Действие, приносящее очень незначительный успех, но направленное на достижение большой цели. Слона надо жрать по частям, короче. Приятного нам аппетита.
Толчком к написанию стали недавний мой пост в фейсбуке и обмен комментариями к нему. Я тогда вдруг вспомнила про Асваяси. Ваша покорная слуга долгое время была уверена, что это затерянный где-то — возможно, в горах Грузии — городок, куда не так легко попасть, а уж выбраться оттуда и вовсе невозможно. И поэтому туда убираются с позором. В Асваяси. Название странным не казалось, потому что есть же Тбилиси, Кутаиси. Почему бы не быть и Асваяси.
Такие ослышки, меняющие смысл слова или фразы радикально, называются в английском mondegreens (мондегрины). Слово это относительно новое. В словарях появилось только после 2000 года, когда стало вдруг стремительно набирать популярность, — правда, в имеющихся у меня под руками Кембриджских я его так и не нашла. А вот в Оксфордском оно есть с 2002 года и даже в 2016 году стало словом дня.
Собственно, само название тоже является одним из ярких мондегринов. В 1954 году американская писательница Сильвия Райт (Sylvia Wright), писавшая в тот момент в том числе и для журнала «Харперс Базар» («Harper's Bazaar»), в одном из материалов в нём рассказала, как в детстве, когда ей читали шотландскую балладу, слышала совсем не то, что там написано.
Фраза «They hae** slain the Earl o' Moray and laid him on the green…» («Они убили графа О’Морэя и положили его на траву…») для неё прозвучала как «Они убили графа О’Морэя и Леди Мондегрин». Виной тому слова «laid him on the green», которые при беглом произнесении действительно звучат примерно как «Лэйдимондегрин».
** Баллада шотландская, потому и слово там не английское have, а его шотландский эквивалент hae.
Ослышки или мондегрины встречаются и в литературе, и в речи, но забавнее всего, как мне кажется, песенные мондегрины. Стоша и скрипка-лиса, такое ощущение, что у всех на слуху, а вот дальше простор невероятный. Тут и неуклюжи, которые бегут с пешеходами по лужам (спасибо, Олежка, за отличный пример!). И неожиданные для меня швы в песне Толкуновой «Стою на полустаночке» («где ж вы, мои весенние года»). Спасибо Евгению Смирнову за то, что я теперь там только про швы и слышу 😉 Я ещё вспомнила про свою «шумелку-мышь» («Шумел камыш») и удавов («Куда, куда вы удалились.»).
И это происходит не только с русским языком, разумеется. Я начинала слушать песни на английском, не зная языка совсем. Поэтому «Шизгара», «Рокомакофон», «Водки найду» это моё, да. Теперь всё время приходится искать и старательно пропевать реальные тексты, чтобы заместить мондегрин тем, что там на самом деле должно звучать. Более того, эти кадавры так прочно сидят в памяти, что даже понимая, что я подпеваю абсолютно бредовую абракадабру, я далеко не сразу привыкаю петь нормальный текст.
Эта тема, конечно, не новая. В сети то и дело появляются новые статейки и новые перлы. Вот, например, не мои, но прекрасные ослышки:
Полклопа Боярского («Пуркуа па, пуркуа па…»), его же красавица Икуку («…красавице и кубку…»).
«Арлекино, арлекино, есть одна нога на всех!»
или там же «Есть одна награда — смерть!»
Стас Пьеха «В небе над городом вобла Китая» (в облаке тая)
Кстати, как пример мондегрина можно воспринимать и предложение Достоевского ввести глагол «дарвалдаить» после того, как он услышал в романсе на стихи Глинки
Вот мчится тройка удалая
Вдоль по дороге столбовой,
И колокольчик, дар Валдая,
Гудит уныло под дугой.
Туда же упоминаемая Ушаковым популярная в своё время ослышка в стихотворении Батюшкова: «Шуми, он пел, волнами, Рона». Которая плавно превратилась в восприятии слушателей в «Шуми, он пел, волна Мирона».
На тему мондегринов есть масса скетчей, стендапов на английском. С точки зрения изучения английского просмотр юмористических передач и номеров это очень полезная штука. Особенно, если есть субтитры. Правда, потом довольно трудно не слышать «Scuse me while I kiss this guy» вместо «Scuse me while I kiss the sky» у Джимми Хендрикса, например.
Кстати, есть несколько примеров, когда ослышки «легализуют» — например, в рождественской песенке «The Twelve Days of Christmas» оригинальное «four colly birds» («четыре угольно-чёрные птицы» — colly это устаревшее слово, обозначающее в данном случае «угольно-чёрный»), через сто лет превратилось в «four calling birds» («четыре певчие птицы»). И хотя в оригинале это были конкретные дрозды, по мере устаревания слова colly они переставили восприниматься на слух таковыми. И умелые мозги слушателей быстренько подсовывали самое вероятное из возможных.
В том, что мондегрины появляются, действительно, «повинны» наши мозги. Как и зрение, слух это не только и не столько работа ответственных за это органов зрения и слуха, сколько результат работы мозга, интерпретирующего поступающие от них сигналы.
Всем знакома наша способность видеть фигуры и лица там, где их нет (она же парейдолия). Вот и ослышки наши — результат когда не очень чётко проговоренных слов, а когда и просто слов незнакомых. Дети именно поэтому основной поставщик мондегринов — словарный запас ещё невелик, поэтому и появляются странненькие «И снится нам не рог от космодрома», «Терпи, коза, а то мамой будешь», «Любимый город, синий дым Китая», «Шаланды полные кивали» или и вовсе неизвестные науке «страна Оления», «Расцветали яблони игрушек», «Жить-поживать и Добрана жевать» и «Перож от птицы». Это всё, к стыду моему, мои перлы. И читать, вроде, начала рано. И говорить. Рано, быстро. Но, видимо, как в том анекдоте про набор со скоростью 4000 знаков в минуту. Та-а-акая белиберда получается!
